| abstract
| - Тисовая улица, 4. Это явно хуже, чем площадь Гриммо, 12. Во всяком случае, именно так считал черноволосый подросток в очках с шрамом на лбу. Разумеется, скоро его заберут к Рону в «Нору», но свой День рождения по традиции нужно всё-таки отпраздновать здесь. Хотя нет, «отпраздновать» — довольно неуместное слово для дома, кишащего так не любящими его родственниками. От скуки Гарри всё время думал о Роне и «Норе» и даже сочинил палиндром: А «Нора» Рона… Стоп. Что-то тут не так. Гарри Поттеру не хватило даже ума на разгадку второй части загадки Сфинкса в третьем туре Турнира Трёх Волшебников — число пи. Какие тут могут быть палиндромы? Но не будем забывать, что Гарри — мальчик необыкновенный. Он может одолеть самого могущественного Тёмного мага всех времён и в то же время получить люлей от Драко Малфоя. Так вот, пока вы читали эти занимательные разглагольствования, Поттер уже успел погостить в «Норе» и в данный момент направлялся со всеми вещами к платформе 9¾ (платформы 9¼ и 9½ вели в иные параллельные миры, о которых ортодоксальным поттерофагам знать не полагается). Зайдя в вагон, Гарри заметил, как многие ученики увлечённо читали газету. — Рон, ты это видел? — Не, я газеты впервые вижу, мы ж слишком бедные, чтоб позволить себе такую роскошь. — Сарказм? — Нет, что ты, чистая правда. На этом диалог Гарри с Роном подошёл к концу, и первый выхватил газету у Полумны Лавгуд, которая была вверх ногами (не только она, но и газета), перевернул её и принялся читать: Гарри мгновенно сообразил, что тут не обошлось без лорда Волан-де-Морта. Дело в том, что 30 августа у него заболел шрам. Правда, он болел каждый день, начиная с позапрошлого года, но главным было то, что 30 августа не стало исключением. Размышляя о прочитанном вместе с Роном и Гермионой, он не заметил, как в купе вошёл Малфой и изо всех сил ударил Грейнджер по лицу. — Гарри, ты это видел? — спросил Рон друга. Оба переглянулись и промолчали: ББПЕ считалось нормой в волшебном мире. — Получай, грязнокровка! — крикнул Драко, и Гарри с Роном моментально бросились на него с кулаками. Но Малфой не растерялся: простым заклинанием он снял очки с одного и приклеил на глаза другого. Так как зрение Поттера было -7, то оба друга на время практически ослепли. Драко настучал им по голове и, довольный собой, ушёл восвояси. Гермиона не пыталась помочь Гарри и Рону, ведь она была девушкой и принципиально не вмешивалась в мужские потасовки. Когда Малфой ушёл, она всё же соизволила вернуть очки на место контрзаклятьем. Благодаря своей связи с Тёмным Лордом через шрам Гарри всегда знал, где тот находится. Однако прежде, чем помешать его коварным планам, необходимо было отучиться очередной год в Хогвартсе — иначе никак. Распределяющая Шляпа на банкете по случаю начала учебного года была не в духе. Вот какую песню она сочинила на этот раз: Лососните стихов! Пуффендуй — для лохов. Если ты не баран, То вали в Когтевран. А для тех, кто хитёр — Слизерин! Гриффиндор Для всех тех, кто остался. Дамблдор потерялся… Всех охватила паника. Действительно, кресло в центре преподавательского стола так и осталось пустым. Вместо директора к ученикам обратилась профессор Макгонагалл: — Попрошу тишины! Спасибо. На этом банкет по случаю начала учебного года подошёл к концу, и все учащиеся разошлись по спальням. — Пять тысяч очков Гриффиндору! Это был урок трансфигурации. Гарри спросил у профессора Макгонагалл, что он получит в награду, если убьёт лорда Волан-де-Морта. Удовлетворившись таким ответом, он продолжил практиковаться в превращении шила в мыло. В октябре за завтраком ученики наконец-то увидели Дамблдора. У него было ужасное настроение и ослиные уши. Слизеринцы, заметив его, дружно засмеялись. — Что это с ним? — спросил Гарри. — Ты про ужасное настроение или ослиные уши? — ответил Рон вопросом на вопрос. — Про ослиные уши. — У него выросли ослиные уши. — Что, правда? Что же нам делать? Тётя Минерва (назовём декана Гриффиндора так для разнообразия) снова обратилась ко всем ученикам: — Попрошу тишины! Спасибо. Вчера у кабинета директора профессор Снегг обнаружил осла с длинной бородой и очками-половинками. — Снегг! — воскликнул Гарри. — Это всё он подстроил! — Погодите, Поттер, я не закончила. Так вот, профессор Снегг немедленно позвал меня, и я с большим трудом трансфигурировала профессора Дамблдора обратно. — И-а-а! — подтвердил тот. Слизеринцы снова засмеялись. — Погодите, Альбус, я не закончила. Так вот, я тщательно обследовала профессора Дамблдора и обнаружила странную вещь: это превращение было совершно неизвестной волшебному сообществу магией. Некоторые самые догадливые читатели уже поняли, что произошло на самом деле. Но среди волшебного сообщества таковых не оказалось. Гарри, Рон и Гермиона неоднократно пытались расследовать это происшествие. Не обошлось даже без Оборотного зелья, но всё безрезультатно.Гермиона никак не могла успокоиться от смеха, побыв часок Гойлом: — Такая горилла, ха-ха-ха, и такая маленькая пипирка, а-ха-ха-ха-ха! Шли месяцы, а директор по-прежнему был с ослиными ушами и кричал, как осёл. В довершение ко всему он постоянно ходил грустный, за что ученики прозвали его Иа-Иа. Да, и хвоста у Дамблдора тоже не было. 11 ноября пошёл снег. 12 ноября пошёл Снегг по снегу. Вдруг Снегг поскользнулся и упал на снег. Пока Снегг падал на снег, снег падал на Снегга. После того, как Снегг упал на снег, снег продолжал падать на Снегга. Больше ничего примечательного в ноябре не произошло. Кое-что случилось 31 декабря, в канун Нового года: вместо привычного снега с неба посыпались миллиарды порций мороженого. Надо сказать, что никто из замка к ним даже не притронулся: во-первых, это лакомство было явно не по сезону; во-вторых, все и так были сыты благодаря эльфам-домовикам на кухне. Судя по газетам, такой град из мороженого прошёл не только на территории Хогвартса, но и во всех странах мира. На следующее утро, однако, всё мороженое тинственным образом исчезло. В Министерстве магии рвали и метали. Подумать только: какой-то очень могущественный шутник решил приколоться на Новый год, и это увидели все маглы на Земле! Тысячи волшебников в одной только Великобритании носились сломя голову по всем городам и деревушкам и стирали память немагической части населения. Подозрение пало на Дамблдора, как сильнейшего мага страны, и его посадили в Азкабан, даже не обратив внимания на ослиные уши и крики. Прогрессирующая дестабилизация в Великобритании привела к тому, что весной в Ирландию вторглись российские войска и так защитили русскоязычное население, что вся территория перешла в состав РФ. К концу мая русские добрались до Литтл-Уингинга, но это лишь порадовало Гарри: этим летом не придётся возвращаться к Дурслям. В начале июня Поттер здорово помог Невиллу подготовиться к экзамену по защите от Тёмных искусств — тот сдал его на «выше ожидаемого». После экзамена Гарри побежал утешать сентиментального лесничего, оплакивавшего смерть Клыка. — Он хоть не мучался перед смертью, а, Хагрид? — поинтересовался мальчик. — Не, не мучался. Просто умер, и всё. — Это плохо. То есть плохо не то, что не мучался, а то, что умер. По пути к замку Гарри Поттер убил лорда Волан-де-Морта и заработал для своего факультета пять тысяч очков. Теперь Гриффиндор лидировал с многократным перевесом. — Эй, Гарри! — услышал Мальчик-Который-Выжил чей-то писк. Посмотрев под ноги, наклонившись да ещё и прищурившись, он разглядел крошечного старичка величиной с палец. — Вы кто, простите? — Я — волшебник! — демонстративно представился человечек, ожидая недюжинного удивления. — Ну ясен перец, что не магл. Им-то на территорию Хогвартса не пробраться. — Но я не простой волшебник, Гарри. Ты совершил три хороших поступка подряд и теперь можешь просить всё, что пожелаешь. — А мантия-невидимка у Вас есть? — Есть, голубчик, ещё какая! — А Воскрешающий камень? — И такой имеется. — А Бузинная палочка? — Что ж, Бузинной палочки у меня как раз и нет. Может, тебе подойдёт обычная волшебная? — Зачем мне обычная, сэр, обычная у меня и так есть. — Видишь ли, голубчик… — Я натурал! — Как скажешь, натуральчик. В общем, Бузинную палочку я уже подарил одному коротышке. — Мальчику-с-пальчик? — И да, и нет. Ростом-то он с палец, но зовут его по-другому. — Погодите-ка… Так это Вы украли палочку у Дамблдора?! — Ну я, а что тут такого? Бузинная палочка существует в единственном экземпляре, и её невозможно сотворить из воздуха даже для меня. — Где этот коротышка сейчас? — В стране коротышек, где же ещё. — Как туда попасть? — Через платформу 9¼, но… — Никаких «но»! Я сегодня же полечу к нему и заберу Бузинную палочку! Наспех пересказав диалог с маленьким волшебником Рону и Гермионе, Гарри побежал было за метлой, но Гермиона, у которой своей метлы не было, предложила лететь всем вместе на фестрале. — Но как мы его увидим? — спросили мальчики. — Очень просто. Эй, Невилл, иди сюда! — позвала она Долгопупса. — Прости, Невилл, мне очень-очень жаль, но другого выхода у нас нет. Авада Кедавра! Невилл рухнул на пол, не в состоянии даже пошевелиться. Ещё бы, ведь он был мёртв. — Видали? — обратилась Грейнджер к друзьям. — Ну-у-у, я отвернулся, — признался Рон. — Идиот! Надо было видеть момент смерти! — Но вы с Гарри теперь можете увидеть фестрала, разве этого недостаточно? — Достаточно, но лучше убить ещё одного. Эй, Парвати! Иди сюда! А ты, Рон, смотри внимательно! Авада Кедавра! Всё, погнали, мне она всё равно никогда не нравилась, — скомандовала Гермиона и отсекла трупу девушки руку, чтобы приманить фестрала. Но стоило друзьям покинуть гостиную Гриффиндора, как Лаванда помчалась к Макгонагалл и наябедничала о двойном убийстве. — Что?! Мисс Грейнджер убила двоих однокурсников?! — закричала тётя Минерва и побежала убедиться в этом собственными глазами. — О Боже, какой ужас! Никогда ещё за всё время преподавания… Ладно одно убийство, но два… Нет, это переходит все границы. МИНУС ПЯТЬСОТ ОЧКОВ ГРИФФИНДОРУ!!! — рассвирепела она, но их факультет всё равно продолжал лидировать с огромным отрывом. Тем временем Гарри, Рон и Гермиона уже взобрались на фестрала и летели в Лондон, прямо к железнодорожному вокзалу Кингс-Кросс. — Ох и Лондон — одно лихо! — воскликнул Гарри. Рон и Гермиона промолчали — им было невдомёк, что он только что выдал блестящий палиндром. С перелётом проблем не было, а вот как попасть на платформу 9¼, никто не знал. Гарри вспомнил слова миниатюрного волшебничка «Через платформу 9¼, но …» и подумал, что, возможно, следовало потерпеть лишнюю минуту и не перебивать его, но тут же спохватился: спасение всех волшебников Великобритании и даже всего мира, и даже всех маглов всего мира в его руках, и медлить нельзя было ни секунды. Но как же попасть на эту чёртову платформу? Барьер между 9 и 10 платформой пройти легко, но он ведёт на платформу 9¾, и никуда больше. Гермиона предложила сказать название платформы по-змеиному, но Гарри не знал, как прошипеть «¼». Заклинание Алохомора, естественно, тоже не помогло. — Что, ребятки, не получается? — послышался знакомый писк. — Надо было дослушать меня до конца и не перебивать. Маленький волшебник давно наблюдал за их тщетными попытками в стороне, посмеиваясь про себя, но вскоре ему это надоело. — Простите, сэр, — признал Гарри свою ошибку. — Но как же нам туда попасть? — Очень просто. Откусите немного от этого пирожка сбоку, — ответил волшебник и достал пирожок размером с его ладонь. Он был настолько крошечным, что ни один из друзей не смог бы откусить от него какую-либо часть, не съев целиком. — Энгоргио! — стукнула Гермиона по пирожку палочкой, но тот не увеличился ни на миллиметр. — Эх вы, а ещё волшебниками называетесь, — покачал головой старичок и отрезал от пирожка три кусочка размером с песчинку. Рон и Гермиона тут же проглотили свои два и уменьшились вместе с одеждой, обувью и палочками до размеров пальца. Что касается Гарри, то его кусочек застрял между зубами. Недолго думая, он схватил Рона и поковырялся им в области коренных зубов. Сейчас тот ничего не мог сделать Поттеру, но как только Гарри сравнялся с другом ростом, Рон вытер толстый слой налёта с лица и сказал прямо в лицо: — Гарри Поттер, ты дурак, задавала и смердяк! — Сэр, а как нам потом вырасти обратно? — спохватилась Гермиона. — Об этом не беспокойтесь: просто откусите от пирожка с другой стороны. Как бы в подтверждение этих слов откуда ни возьмись подлетел голубь и склевал его прямо из руки старичка. Будучи и без того большим для всех четверых, он вырос до размеров человека и улетел. — Ох, теперь уже никак, — развёл руками пожилой маг и исчез. В барьере ближе к 9 платформе друзья разглядели крошечную дверь под стать им, которую они никогда раньше не замечали. Распахнув её, они вошли внутрь и очутились на таком же крошечном железнодорожном вокзале, где всё было раз в двадцать меньше, чем в их мире, а по объёму — и вовсе в восемь тысяч раз. На каждом столбе была наклеена фотография глуповатого коротышки в голубой шляпе, оранжевой рубашке и зелёном галстуке, а под ней надпись: «Нежелательное лицо № 1». — Хм, кажется, это тот, кто нам нужен, — догадался Гарри, всегда отличавшийся способностями к дедукции. Сорвав первую попавшуюся фотографию, он подошёл к незнакомому коротышке и спросил: — Простите, не подскажете, кто это и где его найти? — Отчего же не подскажу? Это Незнайка из Цветочного города — злостный ветрогон, посеявший хаос и разруху в нашем некогда процветавшем городе. — А какой это город? — Солнечный, конечно. — А почему он так называется, сэр? Тут дома из солнца, что ли? — вставил Рон свои пять кнатов. — Во-во, Незнайка тоже задавал такой вопрос. — Как нам попасть в этот ваш Цветочный город? — вмешался Гарри. — Если Вы внимательно слушали, то должны знать, что наш город — Солнечный. А до Цветочного вас довезёт поезд, вернее, до станции Огурцовая в двух километрах от него. — Спасибо, сэр! — поблагодарил Поттер и бросился покупать билеты. Один билет до Цветочного города стоил два фертинга. Казалось бы, немного, но в обменном пункте оказалось, что много: курс фертинга составлял 117 галеонов. Впрочем, можно было сдать их в ломбард и выручить фертинг всего за 11 золотых монет без учёта их номинала. У Гарри, как самого богатого, было при себе 1000 галеонов, у Гермионы — 25, а у Рона-нищеброда — 8 сиклей и 4 кната (изначално было 8 сиклей и 9 кнатов, но пять из них он уже вставил в ходе беседы). — Прости, Рон, но тебе придётся вернуться назад, — сказал Гарри. — Я бы занял тебе деньги, но твоей семье придётся продать дом, чтобы вернуть долг. Не без процентов, конечно. В поезде Гарри и Гермионе было комфортно, и скоро они забыли о Роне, который остался на вокзале и никак не мог найти выход на лондонский Кингс-Кросс. Поезд шёл быстро и пропускал даже небольшие города, так что им повезло, что станция Огурцовая была узловой. Сойдя на ней, оба быстро сориентировались и пошли по дороге с указателем «Цветочный город — 2,1 км». Шли они долго. Прошёл час, другой, а Цветочный город и не думал показываться. На тертьем часу ходьбы Гермиона сообразила, что поскольку они уменьшились в двадцать раз, то 2,1 километров для них эквивалентны целым 42. Смеркалось. Стало очевидным, что да наступления темноты Гарри с Гермионой никак не доберутся до города. Оба произнесли заклинание Люмос, и их палочки засветились. И тут юную волшебницу озарило: — Гарри, мы же с тобой можем трансгрессировать! — Правда? А что ж ты раньше молчала? — Думала, что в этом мире наши чары не сработают. Но Люмос же сработал! Трансгрессия прошла удачно. Друзья очутились точно в центре города, в Цветочном парке. Но не прошли они и двух метров (читай: сорока́), как к ним прицепились коротышки Гопчик и Пацанчик: — Сантики есть? А если найдём? — Импедимента! — среагировал Гарри. — Авада Кедавра! — среагировала Гермиона. Оба коротышки лежали обездвиженные: один — на вермя, другой — навсегда. — Не, ну а чё, — пожала плечами она. Стемнело. Весь Цветочный город уже спал, если не считать пары десятков сторожей и таких же «Гопчиков и Пацанчиков». — Ага, вот вы где, — показался голос вдали. Это был Незнайка. Подошло самое время для того, чтобы закончить главу с сохранением интриги, если бы роман был поделён на главы. А так — только три жалкие разделительные звёздочки. * * * Что, палочку хотите у меня отобрать? — ухмыльнулся он. — Экспеллиармус! — воскликнул Гарри, но заклинание почему-то не подействовало. — Что, не сработало? Ай-яй-яй, — притворно посочувствовал коротышка. — Это потому, что я заранее пожелал, чтобы никакие чары не действовали против меня. — Да ну? — вспыхнула Гермиона. — А как тебе это? Авада… — Хчу, чтбы её чары удрли п ней! — быстро выкрикнул Незнайка. — …Кедавра! — договорила волшебница, и зелёный луч из её палочки сразил собственную хозяйку насмерть. — Ах, так! Тогда я тебя прикончу голыми руками! — взревел Гарри. — Хочу, чтобы этот очкарик сдох! — взмахнул Бузинной палочкой Незнайка, и всё кончилось. * * * Гарри стоял в абсолютно белом пространстве. Ни рай, ни ад это странное место не напоминало. Он даже не мог понять, что источало белизну: туман, стены и потолок вокруг или бесконечно далёкое небо. Впрочем, под ногами было точно что-то твёрдое, иначе Гарри не стоял бы, а падал или парил в состоянии невесомости. Из ниоткуда возникла женщина, по красоте сравнимая с Мисс Москвой-2014. — Мама? — предположил мальчик. — Ну, можно и так сказать, хотя я ровно на пятнадцать лет старше тебя, Гарри. Я не жертвовала жизнью ради тебя, как твоя литературная мама, но я защитила тебя от смерти. Ты нужен мне для написания ещё нескольких сотен книг. — А! — догадался Гарри. — Так Вы мой крестраж? — Нет, я не крестраж. Я Богиня. Это я создала всех вас и ваш волшебный мир, и мне угодно, чтобы ты оставался в живых, пока есть спрос на мои книги, — без лишней скромности объяснила Джоан Роулинг. — Госпожа Богиня, можно один вопрос? — Можно, Дэниел, ой, то есть Гарри. — Это всё правда или только у меня в голове? — Конечно, у тебя в голове, Гарри. Но кто сказал тебе, что поэтому оно не должно быть правдой? * * * Надо отметить, что Бузинная палочка у Незнайки — уже в торая по счёту, которую он с трудом выпросил у старого волшебника за вторые три поступка подряд. И первое, что он пожелал с этой палочкой — хотя бы немного поумнеть. Сейчас он был едва ли глупее Поттра и вовремя осознал, что уже совершил два плохих поступка: превращение предыдущего хозяина в осла и убийство Гарри. Град из мороженого на Новый год не был «плохим», насколько мог судить Незнайка. Кстати, информированность по поводу того, что у него хотят отнять палочку, тожа стала результатом волшебства. — Хочу, чтобы можно было совершать сколько угодно плохих поступков без потери волшебной силы палочки! В это время Гарри очнулся. Незнайка был уверен, что он мёртв, и никак не мог предусмотреть, что хитрый очкарик бросится на хозяина Бузинной палочки, отнимет её и произнесёт: — Хочу, чтобы Незнайка остолбенел! Так, теперь хочу, чтобы Гермиона ожила, мы с ней стали нормального роста и перенеслись в Хогвартса, а Незнайка получил пожизненный срок в Азкабане! Всё удалось, но никто в замке пока не знал, куда отлучался Поттер и какой подвиг он совершил. — Хочу, чтобы все волшебники считали меня героем и восхищались мной! — исправил он досадное недоразумение. — Слава Гарри! Поттеру слава! — доносилось изо всех уголков Хогвартса. Дамблдор так и остался оббитом (полуосликом), а профессор Макгонагалл присудила Гриффиндору 2117 очков за победу над Незнайкой. Из сугубо благородных побуждений юный герой сломал всемогущую палочку, чтобы больше никто ею не злоупотреблял. О Роне никто так и не вспомнил. * * * Неизвестный русский магл был в ярости. Не теряя ни секунды, он полетел в Англию. Узнав там нужный адрес, он добрался до шикарной виллы и постучал в дверь. Джоан Роулинг, жившая здесь (и не только здесь, ведь она богаче королевы), лично открыла ему и получила сокрушительный удар в нос вместе с криком: — Переписывай, сука! Это был внук Николая Носова. * * * Убив Гарри, Незнайка на всякий случай расчленил тело, чтобы никакой крестраж вроде Богини Роулинг его уже не спас. — Хочу, чтобы все коротышки считали меня героем и восхищались мной! — произнёс Незнайка, взмахнув палочкой. — Слава Незнайке! Герою слава! — доносилось изо всех уголков Цветочного города. Отныне слово «Герой» стало его фамилией. А бедной Джоан со сломанным носом пришлось придумывать нового героя для будущих произведений. Благо Дарья Донцова была у неё литературным негром.
|
![[RDF Data]](/fct/images/sw-rdf-blue.png)