| rdfs:comment
| - Германн II Грубый (правил 35 лет с 1105) – единственный сын Оттокара III. Cделался государем еще пребывая в младенческом возрасте. Вплоть до 1112 года власть в руках твердо держал королевский брат Леопольд, ведя практичную, лишенную каких-либо сантиментов политику. Не любя крупного дворянства, он опирался преимущественно на коронное чиновничество и свободных рыцарей, поощрял купечество. Принцом-регентом были введены ряд новых податей, обеспечивших существенный приток золота в казну – в частности, на роскошные одеяния, драгоценности, большие дома, соль, сахар, мед, эль, вина. Под предлогом христианского благочестия Леопольд запретил под страхом смерти давать деньги в рост – оставив сие право лишь за торговцами, получившими за крупную сумму особый диплом королевских менял. Кроме того, правит
|
| abstract
| - Германн II Грубый (правил 35 лет с 1105) – единственный сын Оттокара III. Cделался государем еще пребывая в младенческом возрасте. Вплоть до 1112 года власть в руках твердо держал королевский брат Леопольд, ведя практичную, лишенную каких-либо сантиментов политику. Не любя крупного дворянства, он опирался преимущественно на коронное чиновничество и свободных рыцарей, поощрял купечество. Принцом-регентом были введены ряд новых податей, обеспечивших существенный приток золота в казну – в частности, на роскошные одеяния, драгоценности, большие дома, соль, сахар, мед, эль, вина. Под предлогом христианского благочестия Леопольд запретил под страхом смерти давать деньги в рост – оставив сие право лишь за торговцами, получившими за крупную сумму особый диплом королевских менял. Кроме того, правитель потихоньку торговал и титулами – согласившись за баснословные суммы возвести несколько десятком богатых горожан в баронеты. В 1110 он продлил действие мирного соглашения с Томрадом еще на десять лет. Простонародье было в целом довольно своим временным повелителем – но двор и знать рвала и метала. В особенности же были недовольны две великовозрастные и сварливые дочери Оттокара III, каждая из которых умудрилась обзавестись рвущимся к власти любовником. У старшей, Аннеты, это был архиепископ Анхельский Иннокентий, ловкий демагог и проходимец, получивший митру благодаря близкому родству с понтификом. Именно он, как гласят хроники, подсыпал толченый драконов корень в чашу для причастия, и с набожным видом поднес ее регенту во время одной из вечерних месс. Как бы то ни было, но Леопольд скоропостижно скончался, а новым правителем государства был провозглашен архиепископ. Петров наместник немедленно выслал ему кардинальскую шапку, желая подтолкнуть к новой войне против еретиков – но Иннокентий предпочитал проводить дни и ночи в празднествах и развлечениях, в которые двор с упоением окунулся после скопидомного властвования принца. Пока Аннета и кардинал катались по озеру Розензее на лодках в виде резных лебедей, или поднимали золотые кубки на пиршествах, возлюбленный второй дочери, Гизелы, князь Бруно Эдлерман деловито собирал войско. К нему примкнули каган Хаммельштайн и герцог Шалефойер – сильные владетели не желали подчиняться лукавому и развратному попу. Когда клирик спохватился, и начал созывать коронные рати (во главе которых формально поставили ребенка-монарха), было уже поздно. Ветреной осенью 1113 года в битве при Остербурге Иннокентий был разгромлен, и вместе с принцессой Аннетой трусливо бежал в Тарми. Правителем государства сделался мрачный угрюмец Эдлерман. А что же Германн? Подобная сумятица не могла отразиться на его характере, не сделать его капризным и неуравновешенным. Сначала маленький монарх жил под началом скаредного Леопольда, заставлявшего его носить грубое сукно, затем наблюдал необузданные вакханалии архиепископа, и наконец оказался в руках воинственного Эдлермана. С последним он впрочем весьма сошелся характерами, и вскоре начал проявлять большой интерес к разным бранным затеям. Король сформировал собственный отряд из детей слуг и придворных, и упоенно муштровал их, чуть что прибегая к увесистой палке. С удовольствием бил он также собак, своих воспитателей и дядек. С раннего детства рот арадонского владыки начал изрыгать самые отборные солдатские ругательства, он с наслаждением вдыхал запах навоза в конюшнях и ароматы гамбизонов и сапог, презирая все науки и церемонии. При этом государь обладал огромной силой, и действительно научился великолепно владеть всеми видами оружия – начиная с меча, и кончая пехотным копьем. После своей коронации в 1120 году, Германн немедля вознамерился напасть на Томрад, дабы завоевать славу полководца и бойца. Советники с трудом уговорили его дождаться более удобного момента – и такой настал в 1127 году, когда Франциск Лафайет, герцог Тиреннский, тяжело оскорбленный королем Гуго на одном из советов, списался с господарем Божески Гийомом, обещая тому помощь в борьбе против сюзерена-еретика. В 1128 семитысячная армия во главе с Германном и герцогом Анжи под крестоносным знаменем вторглась в Центральный Томрад. В сражениях король проявил себя непревзойденным одиночным воином (с легкостью разрубавшим противника на две половины), но никудышным командиром, не имевшим понятия о тактике и стратегии. Он превыше всего ценил лобовое нападение, равнодушно отправлял на смерть сотни и тысячи человек, попадался во все расставленные ловушки. В 1130 в битве при Лиаде Германн приказал своим рыцарям спешиться и атаковать вместе с пехотой – дескать, земля слишком рыхлая для конной атаки. В итоге они были смяты ударом вражеской кавалерии, и более половины, во главе с герцогом Лафайетом, так и остались лежать в якобы «рыхлой» почве. После того было отступление до Божески гор, а затем новые попытки захватить центральные области Томрада –и вновь отступления. Замки и города переходили из рук в руки, а раздосадованный неудачами государь предался грабежам и насилиям. Это и привело его к печальной кончине – в 1140 году, после взятия малого лена Гивьер, в руки арадонцев среди прочей добычи попал отделанный золотом и финифтью шлем, с фигурным украшением в виде павлина. Сначала король отдал его одному из рыцарей своей свиты, но во время последовавшей за разорением замка гулянки, будучи в хмелю, потребовал назад. Да еще и привоскупил – дескать, «не такой свинье, как тебе, покрывать свои сальные волосы сей дивной вещью» . Cоратник Германна, тоже спьяну, злобно швырнул шлем в Германна, угодив тому прямо в лоб. С трещиной в черепе, сюзерен северного царства рухнул на землю, и отдал Господу свою грешную душу – на тридцать шестом году жизни и правления.
|
![[RDF Data]](/fct/images/sw-rdf-blue.png)