| abstract
| - С опущенной головой и в расстроенных чувствах Белла шла по улице. За что родители так строги с ней?! Вчера она напилась впервые в жизни на проводах одной из трёх лучших подруг. Да, тяжёлая судьба сложилась так, что подруга Беллы, одна хрупкая девушка, должна была завтра ехать к себе на родину в Израиль и идти там в армию. Неужели это неподходящий повод выпить впервые за двадцать два года? За что отец и мать вчера вечером так её ругали? Нет, такого отношения к себе она больше не могла терпеть. Сегодня утром Белла ушла из дома и сейчас двигалась в сторону вокзала, чтобы поехать к тёте, переждать у неё пару дней, а потом уже решить, как жить дальше в этом жестоком мире. Внезапно она, не замечающая ничего на своём пути, врезалась в кого-то лбом и через секунду оказалась бы прямо на мокром и грязном асфальте, если бы чьи-то нежные и сильные руки не подхватили её. Она взглянула в лицо незнакомцу, и чуть ни лишилась чувств от его красоты: выразительные глаза, пухлые губы, изящно очерченные скулы, аккуратный нос… И при всём при этом нечеловеческая бледность лица. Неужели он смертельно болен, и отправится на тот свет буквально завтра? Может быть, она одна из последних людей, имеющих счастье видеть его живым? Теперь, вместо того, чтобы падать в обморок, Белла захотела расплакаться. Но всё-таки она взяла себя в руки и, сдерживая слёзы, мило улыбнулась незнакомцу. — Как насчёт чашечки кофе? — Вежливо и доброжелательно поинтересовался он. Не помня себя от счастья, что он заговорил с ней первым, и ей не пришлось придумывать, что бы ему сказать, она застенчиво кивнула, и они направились в сторону ближайшего кафе. Там они пили ароматный капучино и болтали о пустяках. Или, может быть, не о пустяках. Но любые, даже самые важные вещи меркли перед красотой незнакомца. А его пронзительная бледность ранила в самое сердце. Наконец, Белла не выдержала и задала довольно-таки нескромный вопрос: — А скажи, как ты себя чувствуешь? Тебе не плохо? — Я вот уже десять лет пребываю между жизнью и смертью, — загадочно и откровенно ответил он. — То есть как это? — Всё очень просто: я мёртв, но всё-таки жив. Как видишь, могу ходить, говорить и пить кофе, — он усмехнулся горькой улыбкой. — Сейчас мне хотя бы не надо есть мозги — наступила стойкая ремиссия, но полного выздоровления всё нет и нет, и ждать его бессмысленно. А раньше я в прямом смысле слова должен был питаться человеческими мозгами — это был настоящий ад, которого врагу не пожелаешь… Ну а ты как себя чувствуешь? — Мне тяжело на душе, — честно призналась Белла. — Родители слишком строги ко мне. Я собралась к тёте на пару дней, а что дальше — не знаю. Незнакомец достал из кармана связку ключей и визитку и положил перед ней на стол. — Когда вернёшься от тёти, можешь переехать ко мне и пожить у меня, сколько хочешь… Но, — многозначительно произнёс он, — держись от меня подальше.
|
![[RDF Data]](/fct/images/sw-rdf-blue.png)