| abstract
| - Канцлер подошёл к девочке. Она мрачно посмотрела на него и поинтересовалась: — Ну, и зачем ты меня купил, старый хрен? — Вовсе не для тех целей, о коих Вы, вероятно, подумали, дерзкая юная особа. Я должен сказать Вам шокирующую правду… Канцлер сделал глубокий вдох, морально готовясь изречь самую важную и ответственную фразу во всей галактике, собрался с духом, и, наконец, произнёс: — Эуфорбия, я — Ваш отец. Глаза девочки округлились, и она от удивления начала икать. Канцлер продолжал: — Я обязательно хотел сказать Вам об этом лично, поэтому предварительно проинструктировал Тарана Аргона, чтобы он не открывал Вам эту тайну, да и вообще молчал о том, что везёт Вас ко мне. Эуфорбия начала приходить в себя и даже пытаться воспринимать ситуацию с иронией: — Да уж, Вы — просто мастер сюрпризов, Канцлер! Не думали о карьере в шоу-бизнесе, когда Ваш срок подойдёт к концу? Вопрос про окончание своего срока Канцлер воспринял вполне всерьёз и решил дать на него серьёзный ответ: — Не волнуйтесь, Эуфорбия. Политическая ситуация складывается таким образом, что меня должны переизбрать на второй срок. И даже когда я всенародно объявлю Вас своей дочерью, это тоже не будет помехой моей политической карьере. Буквально недавно не без моей помощи вышел закон, запрещающий осуждать высокопоставленных лиц за наличие незаконнорожденных детей. В связи с этим я готовился лично отправиться на Манолгух и торжественно Вас оттуда забрать. Но случилось непредвиденное — это ужасное землетрясение. Поэтому я решил Вас экстренно эвакуировать и прибег к помощи наёмника. — Значит, я незаконнорожденная? А моя мать-то хоть была настоящей? — Женщина, которая Вас воспитывала, была Вашей приёмной матерью. А Ваша биологическая мать, к сожалению, умерла при родах. — А действительно, я уже давно подозревала, что мои родители — не родные. Они очень жадные, даже тренировочный бластер не хотели мне покупать. А Вы — не жадный,… отец? Вы купите мне бластер? А может быть, даже и не тренировочный, а настоящий? — Не буду скрывать от Вас, что с такой зарплатой, как у меня, покупка бластера от жадности вовсе не зависит — бластер мне обойдётся смехотворно дёшево. Но тут дело скорее в принципах, Эуфорбия. Здесь, на Корусанте, я распоряжусь, чтобы Вы изучали галактическую историю, политологию, экономику, историю искусств, теорию этикета… У Вас быстро сформируется принципиально иное мировоззрение, и мечта о бластере потеряет для Вас свою актуальность. А если нет — давайте вернёмся к этому вопросу через неделю. С этого дня начались долгие недели освоения озвученной новоявленным отцом учебной программы и прочих утомительных занятий. С точки зрения Тарана Аргона его спец-операция по спасению Эуфорбии и отправки её на Корусант выглядела как передача больного, неустроенного ребёнка в заботливые руки отца. А с точки зрения самой Эуфорбии это было больше похоже на продажу в рабство — теперь почти ни минуты её времени не принадлежало ей самой. А что же делает разумных существ свободными, если не свободное время? * * * Она сидела за богато убранным столом и ждала, когда ей принесут ужин. Швейцар не заставил себя долго ждать. Появившись в дверях с блестящим подносом, на котором располагались тарелка с ароматным, дымящимся мясом и бокал вина, он доложил: «Предплечье жрючьей третьей нижней руки по-тойдарийски с коррелианским вином, Ваше Императорское Величество.» — «Благодарю». Плавным и ленивым движением она воткнула вилку в превосходное мясо, не спеша отрезала ножом кусочек и начала медленно и вдумчиво пережёвывать. Наконец она обратилась к горничной: «Лея, вели подать какое-нибудь другое вино к этому мясу… Коррелианское не очень сочетается. Пожалуй, будет лучше татуинское сухое. И переключи музыку, под такую трапезу подошло бы что-нибудь более задумчиво-романтичное…» Горничная немедленно исполнила все её веления, а она, Императрица, начала размышлять над судьбой галактики. Раньше жрюки питались людьми, а теперь — наоборот. Такой вот своеобразный замкнутый круг… thumb|250px И вдруг она проснулась от того, что кто-то тряс её за плечо. Это был персональный тренер, который являлся к ней каждое утро, чтобы разбудить её и сделать с ней ежедневную зарядку. В очередной раз понимая, что она, увы, всё-таки не Императрица всей галактики, а всего лишь несчастная дочь Канцлера Галактической Республики, она отправилась переодеваться в спортивную форму и вскоре снова предстала перед тренером. Прошли обычные тридцать минут скучных и однообразных маханий руками и ногами и бессмысленных поворотов корпуса, и на этом первый этап сегодняшних пыток был закончен. Далее она приняла душ и позавтракала. Утреннее меню, разумеется, было индивидуально спланировано для неё на основе данных регулярных медицинских обследований, которые она проходила каждую неделю. После завтрака начались занятия по истории с личным наставником. Опираясь на свои знания и его рассказы, она должна была составить сравнительный анализ предпосылок Великой Космическо-Гиперпространственной Гражданской Войны и Гиперпространственной Войны за Космическую Независимость. Потом явилась доктор-косметолог, велела Эуфорбии лечь на кушетку и на полчаса намазала её лицо и шею маской от прыщей с добавлением волшебного компонента — омолаживающего орфила, чтобы девочка не только избавлялась от прыщей, но в свои четырнадцать лет выглядела бы ещё моложе. Во время лежания с маской у неё тоже не было свободного времени, когда она могла хотя бы подумать о чём-то своём. Все эти полчаса другой личный наставник проводил с ней краткое повторение пройденной за этот месяц программы по политологии. Когда маска с лица была смыта, и девушка снова обрела человеческий облик, по её душу явилась сенатор Зая Возз — первоклассный специалист по высокой столичной моде. Они в компании четырёх костюмерш уединились в гардеробной комнате, где на Эуфорбию успели по очереди надеть несколько десятков нарядов. Наконец сенатор определилась — для сегодняшнего ужина больше всего подходит пышная голубая юбка с узором из звёзд, растущих на дереве, невидимый силовой корсет, накладные звёзды на груди и голубой парик, украшенный звёздами и цветами. Разумеется, ко всему этому требовался специальный макияж, повторяющий на лице примерно тот же орнамент, что и на юбке. На его нанесение требовалось три часа. Если бы не было прыщей, понадобилось бы на полчаса меньше, но в данной ситуации приходилось «штукатурить» лицо и шею очень толстым слоем. Под макияжем, наверно, кожа хуже дышала, и образовывались новые прыщи, которые потом, возможно, придётся лечить косметическими масками, а невылеченные замазывать макияжем, от которого появятся очередные прыщи… Пока Эуфорбию расписывал настоящий художник, явился тот же надоедливый преподаватель политологии и продолжил с ней повторение пройденного материала. Настало время следующего этапа сегодняшней программы — присутствие на ужине со множеством приглашённых высокопоставленных лиц. Удивительно, но такие моменты Эуфорбия сейчас любила больше всего. За столом совершенно не нужно было ничего слушать и с кем-то разговаривать. Можно было просто сидеть, улыбаться и думать о чём угодно. Эуфорбия любила помечтать про Тарана Аргона. Мечты подразделялись на две разновидности: добрые и злые. В добрых мечтах она представляла альтернативную историю их жизни — он не отвозит её на Корусант к отцу, а оставляет на своём корабле. Он обучает её пилотированию корабля и стрельбе из бластера (если, конечно, сам умеет!), они смотрят на звёзды, едят мороженое, и он часто говорит ей, какая она красивая. В злых же мечтах она представляла мрачно-торжественное будущее: она поступает в ученицы к могущественному ситху. Он превращает её в самую мощную служительницу Тёмной стороны во всей галактике, она за тридцать секунд побеждает Тарана Аргона в поединке на световых мечах, и он молит о пощаде… Но вдруг сегодня за обедом произошло непредвиденное. Зая Возз, сидевшая справа от девочки, ласково обратилась к ней: — Эуфорбия, попробуйте шаака по-жрючьи! — Почему я должна есть по-жрючьи? Я же не жрюк! — Но мы же не предлагаем Вам есть людей… Шаак по-жрючьи — это изысканный рецепт, имеющий свою уникальную историю. Один повар три месяца провёл в плену у жрюков, и они требовали от него приготовление человечины, посвятив его во все тайны своих кулинарных тонкостей. Когда джедаи освободили пленника, он по этому же рецепту попробовал приготовить шаака, и получилось просто восхитительно! Попробуйте… — Вы предлагаете мне блюдо, приготовленное по жрючьим традициям. Зачем вы подражаете им?! — Происходит культурный обмен. Они тоже заимствуют нашу моду. Например, в прошлом месяце на Корусанте был моден фиолетовый цвет, и они тоже начали носить фиолетовое. — Где?! Они же голые ходят. А цвет валенок у них регламентирован строже, чем фасон папиных туник на разных заседаниях. — У жрюков появились фиолетовые фенечки. — Тьфу! Вы о фенечках… Расселись тут на Корусанте своими костлявыми задницами, и не видите дальше своего носа! Жрёте шаака по-жрючьи. А в космосе и на других планетах жрюки в то же самое время по тому же рецепту жарят людей! Тут пришлось вмешаться Канцлеру: — Не следует говорить неэстетичные слова в приличном обществе, такие, как «задница». Да и «жрать» — выражение весьма сомнительное… — Хорошо, я больше не буду. Но объясните мне всё-таки, почему вы позволили жрюкам проникнуть в Республику и… откушаться тут? Я могла бы ещё понять, если бы такое позволили себе независимые планеты: их нелепые дроиды с паучьими лапками годятся только для того, чтобы их показывать в каком-нибудь комедийном шоу, а не для настоящей войны. Но даже с таким отсталым оружием они выкурили жрюков со своих территорий через полгода после их появления. А у Республики есть оружие на порядок лучше жрючьего, много джедаев и хорошо обученные войска. Но жрюки здесь резвятся уже больше года. Как объясните этот парадокс? — Понимаете, Эуфорбия, мы уже чудовищно устали от обсуждения этих проблем в Сенате. Сейчас мы собрались просто расслабиться и вкусно поужинать. Избавьте же нас от утомительных разговоров на эту тему и дайте нормально поесть. — Ну, приятного аппетита, — сказала Эуфорбия и специально громко рыгнула на весь зал. Все присутствующие посмотрели на неё с таким ужасом и отвращением, будто она была жрюком, у которого из нижней пасти торчала человеческая нога. Тут вмешался Канцлер: — Эуфорбия, нам надо с Вами серьёзно побеседовать. Давайте отойдём на минутку. Девочка встала из-за стола и, вроде бы, покорно последовала за Канцлером в другую комнату. Ничто не предвещало беды, но вдруг в дверях она резко оглянулась на сидящих за столом высокопоставленных особ и громко крикнула: «Задницы!» Все уважаемые гости, как по команде, закрыли лица руками. Канцлер слегка подтолкнул её в комнату, захлопнул за ними дверь и начал воспитательную работу: — Дочь, я же Вам говорил: три Ваши главные задачи за столом — это есть, пить и улыбаться. Поднимание неуместных вопросов и оскорбления меня и гостей явно не входят в этот список, не так ли? — Да не могу я сегодня больше есть! Хоть по-жрючьи, хоть не по-жрючьи… Взгляните на меня, ничего не замечаете?! — Ну, в первую очередь — потрясающе изящная талия. — Она не настоящая! На мне надет энергетический корсет. Наверно, это орудие пыток изначально разрабатывалось для того, чтобы выпытывать государственно-важную информацию у политических преступников… — Прошу Вас, потерпите. Понимаю, дышать тяжело, но ради красоты можно немного и потерпеть… — Сами посмотрите, как это, когда тяжело дышать!!! Рассерженная девочка резко выставила вперёд правую руку. Канцлера волной Силы подняло под потолок, и он схватился за горло. Эуфорбия медленно и неумолимо сжимала пальцы, и потоки Силы проецировали эти движения на его шею, удушая его. Через несколько секунд он понял, что единственный, и то не самый надёжный способ спасти свою жизнь — это открыть ей самую главную тайну. — Отпустите, — прохрипел он. — С чего бы вдруг? — Я… должен… сказать Вам такое,… по сравнению с чем «Эуфорбия, я — Ваш отец!»… покажется скучной… подробностью… — Ну попробуйте, удивите меня! — Ответила девочка и отпустила его. Грохнувшись на пол и чуть-чуть отдышавшись, Канцлер Улсис продолжал: — Хм… Как бы это яснее сказать… Вы — не Эуфорбия Улсисовна, Вы — Эуфорбия Мидихлориановна. — Что за бред?! — Я — не Ваш отец, Эуфорбия. У Вас нет отца. У Вас была только мать. Она родила Вас потому, что сами мидихолрианы — микроскопические носители Силы инициировали новую жизнь в её организме. Вы — Избранная, Эуфорбия. От Вас зависит судьба всей галактики. Теперь Вы понимаете, что если задушите меня — своего покровителя, то можете перейти на Тёмную сторону, и таким образом ввергнуть галактику во мрак? — Сарлакк с ней пока что, с этой галактикой. Подумаю об этом потом… А где моя мать, и кто она? — Я же Вам уже говорил, что Ваша мать скончалась при родах. — Мало ли, что Вы говорили… Если вдруг объявится какая-то тётка, и скажет «Эуфорбия, я — твоя мать!», я ещё десять раз подумаю, прежде, чем категорически не верить ей. И я даже не очень удивлюсь, если это будет женщина-вуки или хатт-гермафродит. — Я горжусь Вами, Эуфорбия. Вы очень быстро учитесь: проведя всего лишь несколько недель среди политической элиты Корусанта, Вы усвоили, что нельзя никому доверять наверняка. В то же время, Вы понимаете, что нет никого, кто заслуживал бы абсолютного недоверия. С такими талантами Вас ждёт блестящая политическая карьера, и я готов Вам в этом помочь. — Рановато мне ещё думать о карьере… Кстати, а это Вы меня запихнули на ту захолустную планетку к приёмным родителям? — Да. Это нужно было для конспирации, чтобы о Вас не узнали ситхи. — А потом Вы стали всем врать, что Вы — мой отец, тоже для того, чтобы обо мне не узнали психи… тьфу… ситхи, и не свели меня с ума? Взволнованная девочка путала слова. — Да, именно так. Псевдо-отец и его псевдо-дочь вели переговоры ещё долго, и в итоге пришли к следующему компромиссу. Для окружающих они решили остаться по-прежнему отцом и дочерью, и не посвящать никого в тайну мидихлорианового происхождения Эуфорбии. В то же время, девочка выторговала для себя двухнедельные каникулы: за это время она имела право не заниматься с преподавателями, не страдать от рук костюмеров и косметологов и не присутствовать на официальных мероприятиях. К выгодным условиям мирного договора прилагался и материальный бонус — Канцлер купил ей очень дорогой, самый настоящий бластер и оплатил двухнедельный курс занятий с высококлассным инструктором. От неё же требовалось не душить Силой Канцлера и его приближённых и никуда не пропадать более, чем на двенадцать часов. А по истечении каникул они договорились вернуться к следующему этапу переговоров и обсудить дальнейший план действий. В свободное от занятий стрельбой время девочка гуляла по Корусанту. Особенно ей были интересны нижние уровни с огромным количеством баров, притонов, воров и убийц, потому что на родной планете она не видела ничего подобного в таких количествах. К ней было приставлено трое охранников, которые должны были следить за тем, чтобы её никто не убил и не похитил, а также за тем, чтобы она не вздумала напиться или попробовать наркотики.
|
![[RDF Data]](/fct/images/sw-rdf-blue.png)