| rdfs:comment
| - Люди не понимают, что искренности необходимо учиться. Они воображают, что искренность или неискренность зависит от их желания или решения. Но как человек может быть искренним с самим собой, если он вполне искренне не видит в себе того, что должен видеть? Кому-то нужно показать всё это человеку; а отношение последнего к показывающему ему истину должно быть правильным, таким, что поможет увидеть показываемое, не помешает его увидеть, как это нередко бывает, когда мы думаем, что уже всё знаем.
|
| abstract
| - Люди не понимают, что искренности необходимо учиться. Они воображают, что искренность или неискренность зависит от их желания или решения. Но как человек может быть искренним с самим собой, если он вполне искренне не видит в себе того, что должен видеть? Кому-то нужно показать всё это человеку; а отношение последнего к показывающему ему истину должно быть правильным, таким, что поможет увидеть показываемое, не помешает его увидеть, как это нередко бывает, когда мы думаем, что уже всё знаем. Человек не может не отождествлять себя, не может не быть мнительным: он не в состоянии не выражать своих неприятных эмоций просто потому, что он слаб. Отождествление, мнительность, выражение неприятных эмоций – все это признаки его слабости, бессилия, неумения контролировать себя. Но, не желая признаться себе в своей слабости, он называет её "искренностью" или "честностью" и убеждает себя, что не желает бороться со своей искренностью, тогда как в действительности он не способен бороться со своими слабостями. На самом же деле искренность и честность – нечто совершенно иное. То, что человек в этом случае называет искренностью, является всего-навсего нежеланием держать себя в руках. И глубоко внутри человек сознаёт это; но продолжает лгать себе, утверждая, что не хочет утратить искренность.
|
![[RDF Data]](/fct/images/sw-rdf-blue.png)