| rdfs:comment
| - [[Файл:N16Hannibal.jpg|thumb|rightt|200px|Статуя Ганнибала около дворца Шёнбрунн, Вена]] Римский историк Тит Ливий так описывал Ганнибала: «Никогда ещё душа одного и того же человека не была так равномерно приспособлена к обеим, столь разнородным, обязанностям — повелеванию и повиновению; трудно было поэтому различить, кто им более дорожил, главнокомандующий ли, или войско. Никого Гасдрубал не назначал охотнее начальником отряда, которому поручалось дело, требующее отваги и стойкости; но и воины ни под чьим начальством не были более уверенны и более храбры. Насколько он был смел, бросаясь в опасность, настолько же был он осмотрителен в самой опасности. Не было такого труда, при котором он уставал бы телом или падал духом. И зной и холод он переносил с равным терпением; ел и пил столько, ск
|
| abstract
| - [[Файл:N16Hannibal.jpg|thumb|rightt|200px|Статуя Ганнибала около дворца Шёнбрунн, Вена]] Римский историк Тит Ливий так описывал Ганнибала: «Никогда ещё душа одного и того же человека не была так равномерно приспособлена к обеим, столь разнородным, обязанностям — повелеванию и повиновению; трудно было поэтому различить, кто им более дорожил, главнокомандующий ли, или войско. Никого Гасдрубал не назначал охотнее начальником отряда, которому поручалось дело, требующее отваги и стойкости; но и воины ни под чьим начальством не были более уверенны и более храбры. Насколько он был смел, бросаясь в опасность, настолько же был он осмотрителен в самой опасности. Не было такого труда, при котором он уставал бы телом или падал духом. И зной и холод он переносил с равным терпением; ел и пил столько, сколько требовала природа, а не для удовольствия; распределяя время для бодрствования и сна, не обращая внимания на день и ночь, — он уделял покою те часы, которые у него оставались свободными от работы; притом он не пользовался мягкой постелью и не требовал тишины, чтобы легче заснуть; часто видели его, как он, завернувшись в военный плащ, спал среди воинов, стоявших на карауле или в пикете. Одеждой он ничуть не отличался от ровесников; только по вооружению да по коню его можно было узнать. Как в коннице, так и в пехоте он далеко оставил за собой всех прочих: первым устремлялся в бой, последним после сражения оставлял поле. Но в одинаковой мере с этими высокими достоинствами обладал он и ужасными пороками. Его жестокость доходила до бесчеловечности, его вероломство превосходило даже пресловутое „пуническое“ вероломство. Он не знал ни правды, ни добродетели, не боялся богов, не соблюдал клятвы, не уважал святыни». Это «программный портрет» Ганнибала, который представлен у римских историков. Они описывали личность Ганнибала предвзято и необъективно. Признавая его военный талант, они спешат подчеркнуть его недостатки. Это может быть следствием традиционного римского консерватизма. Римские историки подчёркивали достоинства римлян и отсутствие таковых у противника. В римской историографии появились определённые стереотипы описания Ганнибала, которые ясно видны в описании Тита Ливия. Греческий историк Полибий попытался в своём сочинении опровергнуть некоторые обвинения римских авторов. Эти обвинения включают в себя жадность, жестокость и зверства, сексуальную распущенность и каннибализм. Полибий писал, что обвинения в жадности он слышал от политических противников Баркидов и Массиниссы. По поводу жестокости Полибий считал, что нельзя судить о жестокости полководца, игнорируя конкретные обстоятельства её применения. Многие проявления жестокости Ганнибала, описанные римскими историками, «это жалкие выдумки, сами себя опровергающие», но некоторые обвинения правомерны. При этом римские авторы не останавливают своё внимание на проявлениях жестокости со стороны римских полководцев.
|
![[RDF Data]](/fct/images/sw-rdf-blue.png)